МОСКВА, 28 сен — РИА Новости, Захар Андреев. Большинство потерь Великой армии Наполеона в 1812 году нанесли не русские пули, штыки и ядра, а болезни. Ученые установили, какие именно инфекции подкосили неудачливых завоевателей. Однако историки военной медицины отмечают: все дело в том, что Россия превосходила противника в одном из ключевых аспектов военной науки.

Только во время отступления от Москвы безвозвратные потери Великой армии французского императора составили 300 тысяч человек. Некоторые умерли от голода и холода, но больше всего людей — от болезней. Ранее основными виновниками считались сыпной тиф и окопная лихорадка. Однако новое исследование уточнило эти данные. Международная группа ученых под началом Реми Барбьери из Университета Пастера исследовала ДНК 13 наполеоновских солдат из братской могилы в Вильнюсе. Всего там покоится три тысячи человек.

Авторы работы применили передовые методы высокопроизводительного секвенирования генома. В результате в четырех образцах нашли бактерии Salmonella enterica Paratyphi C, вызывающей паратиф, а еще в двух — Borrelia recurrentis, возбудителя возвратного тифа, переносимого вшами. Признаков же сыпняка или окопной лихорадки не выявили, хотя исследователи не исключают, что это может объясняться малой выборкой.

Паратиф передается человеку через пищу или воду, загрязненную инфицированными фекалиями, а симптомы включают лихорадку, головную боль, сыпь, слабость, потерю аппетита, диарею, запор, боли в желудке и рвоту. Похожие признаки описывали и врачи наполеоновской армии.

Возможно, несколько инфекций свирепствовали одновременно. "Учитывая экстремальные и тяжелые условия этого отступления, наличие множественных наслоений инфекций весьма вероятно", — пишут авторы работы.

Отметим, что в начале XIX века возможности медиков по лечению инфекций были очень ограничены и врачи имели лишь приблизительные представления об их природе и способах борьбы с ними. Любое пулевое ранение могло обернуться заражением. Тем не менее, хотя русская армия также страдала от болезней, ее боеспособность эпидемии не подкосили. По мнению специалистов, в этом — прямая заслуга командования, которая унаследовала суворовское отношение к солдату.

"Александр Суворов жестко требовал от подчиненных беречь здоровье. Если офицер заболевал и выбывал на длительный срок, его могли оштрафовать или арестовать. А солдата и вовсе "учили" батогами. Тот же олдскульный принцип Суворов привил ученикам — Кутузову, Багратиону. В 1812 году это прослеживается. Тогда обязательным стал осмотр бойцов, стоявших на квартирах: не натерты ли ноги, все ли в порядке с портянками, нет ли вшей", — рассказывает заместитель директора Военно-медицинского музея, кандидат исторических наук Дмитрий Журавлев.

У Наполеона же подход к благополучию солдата был принципиально иным. Французский император говорил австрийскому канцлеру Клеменсу фон Меттерниху, призывавшему остановить войну, чтобы прекратить жертвы: "Вы не военный, у вас нет души солдата, какая есть у меня, вы не жили в лагере, вы не привыкли презирать свою и чужую жизнь, когда это нужно. Что для меня значит 200 тысяч человек?" А генерал-лейтенант Александр Михайловский-Данилевский вспоминал: "Французские госпитали были устроены небрежно, несоразмерно с числом больных, не имели необходимых лекарств, пищи, вещей и прислуги". "И это пренебрежение во многом сказалось на французской армии", — говорит Журавлев.

При этом при наполеоновской армии действовали знаменитые хирурги Пьер Франсуа Перси и Доминик Жан Ларрей, которые, по словам Журавлева, "набили руку" на операциях над ранеными. Однако с эпидемиями это справиться не помогло.

Французы далеко ушли от своих обозов, сработала и тактика "выжженной земли" — захватчикам банально негде было заночевать. В условиях холода и голода иммунитет слабел, и Великая армия превратилась в идеальную среду для развития инфекций. Это печальное зрелище она представляла собой и во время отступления до самой французской столицы.

"Участники событий сравнивали войско Наполеона с выброшенным на берег китом, который лежал хвостом к Москве, а головой к Парижу, и вся эта зловонная туша повсеместно гнила и поражала смертельными болезнями все вокруг. В отдельных регионах, через которое лежал путь отступавших, вымирало до трети населения из-за болезней, которые несли французы", — объясняет Журавлев.

Преследуя французов, русские прокладывали новые дороги — идти старыми было опасно из-за заразы. Вводились ограничения для населения, чтобы люди не появлялись на "прокаженном" тракте. Специальные команды убирали последствия. Всего в российских губерниях в 1812-м было захоронено 250 человеческих тел и 120 тысяч лошадиных трупов.

Чтобы не повторить печальную участь французов, российская сторона активно применяла единственный доступный в то время способ борьбы с инфекциями — административные меры. Заболевших изолировали. А для профилактики ввели обязательное для бойцов мытье в русских банях — это, в частности, избавляло от вшей, переносчиков заразы.

Хорошая организация медицинского обеспечения сыграла важную роль и в успехе заграничного похода 1813-1814 годов, по итогам которого русская армия вошла в Париж. Подводя итоги войны, генерал-фельдмаршал Михаил Барклай-де-Толли писал: "Раненые и больные имели наилучшее призрение и пользуемы были со всею должною рачительностью и искусством так, что недостатки в войсках людей после сражений пополнялись значительным числом выздоравливающих всегда прежде, чем ожидать можно было".

Журавлев отмечает: традиция продолжилась и в ХХ веке. В Великую Отечественную войну удалось не допустить эпидемий в Красной армии — тогда как немцы и их союзники страдали и от холеры, и от тифа. Таким образом, советские военачальники унаследовали подход, заложенный еще Суворовым и впервые массово примененный во время войны с Наполеоном.

"Тайное оружие русских". Что нашли в братской могиле солдат Наполеона

Видео дня

Комментарии

Русский бренд