Юрты протеста: почему Киргизия и Узбекистан никак не согласуют границу
Киргизия и Узбекистан никак не урегулируют приграничные споры. В марте страны вроде бы договорились о делимитации и демаркации. После этого, однако, в Киргизии начались митинги, на которых жители приграничных районов выступили против обмена территориями. После этого центральные киргизские власти фактически отказались от достигнутых договоренностей. Теперь ожидается, что переговоры продолжатся 10 мая. «Известия» разбирались в ситуации.
«Выигравших и проигравших нет»
В марте власти Киргизии и Узбекистана попытались решить вопросы демаркации и делимитации границы. Сначала в Ташкенте переговоры провели президенты двух стран Садыр Жапаров и Шавкат Мирзиеев. После этого на встрече правительственных делегаций стороны подписали протокол, проясняющий спорные моменты.
В частности, страны договорились, что плотина Кемпирабадского (Андижанского) водохранилища будет территорией Узбекистана. При этом Ташкент обязался не устанавливать вокруг чащи водоема ограждения, чтобы у жителей Киргизии сохранялся доступ к воде, они могли ловить рыбу, водить скот на водопой, поливать посевы. Кроме того, Узбекистан согласился поддерживать глубину водоема на уровне 900 м, чтобы дома на киргизской стороне не подтапливались.
Президенты Киргизии и Узбекистана Садыр Жапаров и Шавкат Мирзиеев (справа)
В качестве компенсации Узбекистан согласился передать Киргизии 1 тыс. га в других районах. Стороны также договорились совместно пользоваться Орто-Токойским (Касансайским) водохранилищем, решили открыть дополнительные пункты пропуска на въезде в узбекский анклав Сох.
После переговоров глава киргизской делегации, председатель Государственного комитета национальной безопасности (ГКНБ) Киргизии Камычыбек Ташиев заявил, что спорных вопросов у двух стран не осталось. «Выигравших и проигравших нет. Были сложные моменты, но в итоге мы с узбекскими коллегами пришли к обоюдному согласию. Вопрос по границам с Узбекистаном решен на 100%», — заявил чиновник.
Обратный ход
После объявления о договоренностях в приграничных районах Киргизии начались акции протеста. Жители Кара-Суйского района Ошской области поставили юрты около плотины Кемпирабадского водохранилища, заявили, что после делимитации границы лишатся доступа к воде, и потребовали отказаться от соглашения. К середине апреля в акции участвовало около 1 тыс. человек.
19 апреля с протестующими встретился Камчыбек Ташиев. Он объяснил, что по условиям подписанного соглашения Киргизия должна отдать Узбекистану 50 га земли со стороны плотины. В ходе диалога с недовольными он согласился провести новые переговоры. «20 из 50 га Узбекистан уже оградил. Я предложу им [Узбекистану] не ограждать все 50 га. Предложу обменять не 50 га, а 20 га [у водохранилища], которые они уже оградили. Я поеду в Узбекистан и предложу этот вариант. Постараемся убедить наших коллег в Ташкенте», — сказал он.
На этом, впрочем, выступления не закончились. Юрты протеста установили еще в двух приграничных районах. В ходе новой встречи с протестующими 26 апреля Ташиев фактически полностью отказался от достигнутых договоренностей. «Мы не с неба свалились. Требование народа — это высшее требование для нас. Вы говорите не отдавать Кемпир-Абад, значит, мы не будем отдавать», — заявил глава ГКНБ. Он пообещал провести новые переговоры с представителями Узбекистана 10 мая в городе Ош.
Вода и анклавы
Протяженность границы Киргизии и Узбекистана составляет 1378 км, из них делимитировано и демаркировано 1170 км. Дискуссии ведутся об оставшихся 208 км. Самые ожесточенные споры ведутся по поводу доступа к водным ресурсам — водохранилищам и источникам.
Споры не раз приводили к ухудшению ситуации на границе. Так, в 2016 году страны оказались на грани вооруженного конфликта. Тогда Ташкент около Орто-Токайского водохранилища высадил десант силовиков, подогнал к границе бэтээры и грузовики с солдатами. Киргизия также направила на спорный участок дополнительные силы, сообщалось о перестрелках. Позже стороны договорились о сокращении численности военных в этом районе.
Кроме того, сложным для урегулирования остается статус анклавов. Внутри Узбекистана находится киргизский анклав Барак. Внутри Киргизии — узбекские территории Шахимардан, Чон-Гара, Джангайл и Сох. Последний — самый крупный анклав Центральной Азии, здесь живут 80 тыс. человек. Периодически также вспыхивают конфликты. Последнее крупное столкновение произошло в мае 2020-го. Тогда местные жители поспорили о принадлежности родника. После перепалки конфликтующие закидали друг друга камнями, начали поджигать здания. Пострадали десятки человек.
При этом переговоры о границе начались сразу после развала СССР. В разные периоды времени диалог шел с разной интенсивностью. Летом 2010 года по югу Киргизии прокатились жестокие узбекские погромы, после этого президент Узбекистана Ислам Каримов прервал переговоры. В 2016 году Ислам Каримов умер, при новом президенте Узбекистана Шавкате Мирзиееве совместная работа возобновилась. Переломным моментом стал официальный визит Мирзиеева в Бишкек в сентябре 2017 года. Узбекский лидер тогда заявил, что граница должна превратиться в «границу дружбы». Стороны смогли даже наладить обмен территориями. Так, в 2019 году 413 га земли в Араванском районе Ошской области Киргизии обменяли на такую же площадь узбекских земель.
Шаги в будущее
Эксперты связывают нынешнюю активизацию переговоров со сменой власти в Киргизии. «Осенью 2020 года в стране прошли очередные акции протеста. Президент Жээнбеков подал в отставку, ему на смену пришел Садыр Жапаров. Очевидно, что новой команде нужны успехи, нужно показать собственную профпригодность. Решили это сделать за счет какой-то победы в сложном вопросе. Выбрали для этого ситуацию на границе, но не рассчитали свои силы», — говорит «Известиям» доктор политических наук, доцент МГУ Наталья Харитонова.
По словам собеседницы, прогнозировать дальнейший ход событий сложно. «Власть в Киргизии меняется стремительно, страна за 16 лет пережила три революции. В таких условиях говорить о возможном успехе переговоров тяжело. Конечно, если нынешняя команда закрепится, то решение возможно. Но об устойчивости властной конструкции пока ничего сказать нельзя», — отмечает Харитонова.
Профессор факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Андрей Казанцев говорит, что переговорщикам мешают объективные факторы. «Во-первых, на спорных участках сложная конфигурация границы — анклавы, эксклавы, запутанная пограничная линия. Во-вторых, в Киргизии нет твердой власти, многое зависит от воли местного населения. Бишкек вынужден договариваться не только с Ташкентом, но и с собственным народом. Узбекистану в этом смысле проще — там решения центральной власти гражданами не обсуждаются», — подчеркивает эксперт.
Казанцев при этом всё равно называет переговорный процесс позитивным. «Главное, что две страны действительно хотят договориться. Еще несколько лет назад об этом речи не шло. Узбекистан при президенте Каримове в одностороннем порядке чертил границу, строил пограничные сооружения, даже минировал отдельные участки. Сейчас диалог хоть и медленно, но идет. Думаю, в ближайшие годы Бишкек и Ташкент придут к окончательному согласию», — заключает собеседник.
