Все что у Гродно: куда отправят беженцев с границы Белоруссии и Польши
Судьбой мигрантов на границе Белоруссии и Польши озаботились международные организации. Лагерь у пункта «Брузги» неподалеку от Гродно посетили представители ООН. Они рассказали беженцам, что можно сделать, чтобы не погибнуть в ожидании пропуска в Европу. В нынешней ситуации варианта два: либо вернуться домой, либо запрашивать убежище в Республике Беларусь (РБ). Беженцы ни один из этих вариантов не рассматривают. Они хотят мирно перейти границу и даже записывают видеообращение к Европе с извинениями за свою недавнюю попытку прорваться туда силой.
«Есть ли новости?»
Утром 11 ноября лагерь «Брузги» на границе Польши и Белоруссии окутывал густой туман. То, что в свете солнечных лучей выглядело как посиделки у костров, предстало совсем в ином и, похоже, реальном виде — стылый воздух и серость высветили, насколько тяжело там обстоят дела.
За четыре дня рядом с палатками выросли большие самодельные шалаши и навесы, покрытые лапником. В лагере стоит звучный хруст сухого ломающегося дерева. Главное и самое важное занятие здесь — добывать дрова для костров. Ночью температура уходит в минус, и без них на границе не выжить.
Первое, что мы видим, войдя в лагерь, — огромные очереди около железных бочек с водой. Сюда их регулярно пригоняет «Гродноводоканал». Журналистов в этот день много, они ходят, снимают в ожидании высоких гостей — скоро сюда должны приехать представители международных гуманитарных организаций.
Беженцы подходят к нам сами в надежде узнать, что границу скоро откроют, спрашивают: «Есть ли новости?» Новостей нет, а то, о чем пишут на Большой земле, вряд ли прозвучит утешительно.
Выходец из Иракского Курдистана 20-летний Саруан был одним из тех, кто подошел с этим вопросом. Как и все в этом лагере, он бежит в Европу от войны и бедности. Он учился в университете на фармацевта, и везде, где бы ни пытался найти работу, ему говорили, что зарабатывать он будет не больше $200 в месяц. Он из бедной семьи, отец уже стар, чтобы трудиться, да и в Ираке работы нет — «страна полна войны, полна опасности». Поехать в Европу Саруан решился в июне этого года; сначала попробовал через Турцию, но этот маршрут оказался закрыт. В Белоруссии он находится с 18 октября, и «Брузги» — уже третий его лагерь.
— Мои друзья прошли через Белоруссию. Они говорили, что это просто. Но когда я приехал, это оказалось не так, — рассказывает Саруан. — Я пошел в Польшу, полиция меня поймала и депортировала. Так делают со всеми. Поэтому мы решили, что безопаснее переходить группами. У многих есть родные в Великобритании — для нас этот вариант самый хороший.
Вся дорога — от визы (ее он получил в Анкаре) до передвижений по Белоруссии — обошлась ему в $3000. Эти деньги дал отец. Семья осталась в Ираке, и после того, как он окажется в Европе, Саруан планирует перевезти туда родных. Оставаться в Белоруссии он не хочет: «Люди здесь хорошие, помогают с такси и в магазинах, но я не могу здесь остаться — это не моя страна, я не говорю на языке». Конечная цель — Великобритания. Там Саруан хочет учиться и работать со своим братом, у которого есть два магазинчика. «Но если пройти не удастся, мы все будем вынуждены вернуться домой», — говорит он.
У каждого беженца своя история, и судить по одной обо всех было бы ошибкой. В лагере много здоровых молодых людей, но есть те, кому нужна помощь и как можно скорее. Их родные, завидя новое лицо, эту возможность используют. К нам подходит беженец лет 50, у него в руках красная изрядно помятая папка, он не говорит на английском и просит 19-летнего Мухаммеда, мигранта, который помогал нам с переводом, провести нас к одному из костров.
Там на циновке сидит девушка. Она измучена, взгляд уставший и как будто уже безучастный. Беженец с папкой — ее отец. Он дает папку нам, а там анамнез. Девушке 16 лет, ее зовут Силав, и у нее врожденный порок сердца. Отец говорит, что они решились бежать в Европу после того, как в Ираке не смогли получить лечение («там это чистой воды бизнес»). Девушке тяжело ходить, и отец переносит ее на спине. Он просит о помощи, а всё, что мы можем сделать, — рассказать их историю и обратиться к людям на месте.
Два выхода, оба — назад
Ближе к полудню в лагерь прибывают машины с красными дипномерами. Это представители Международной организации по миграции (МОМ) и Агентства ООН по делам беженцев (УВКБ). Они приехали, чтобы пообщаться с мигрантами, передать какую-то помощь и рассказать, какие у них есть варианты.
Их оказалось два, они были изложены на листовках. Первый — «обратиться за убежищем в Беларуси» в Службу по консультированию беженцев. Второй — «обратиться за помощью с добровольным возвращением на родину» в Международную организацию по миграции. На листовке указаны три местных номера телефона и два электронных адреса.
Один из собеседников «Известий» от организаций рассказал, что сейчас они ведут с белорусскими властями переговоры о временных убежищах. «Мы не хотим, чтобы люди жили здесь в таких условиях. Поэтому и не разбиваем здесь полноценный лагерь. Их надо расселить», — сказал он. На вопрос, есть ли ответ от руководства РБ, уклончиво повторил: «Мы ведем переговоры».
Воспользуются ли мигранты этими опциями? Не ясно. Все эти дни беженцы в один голос говорят, что скорее умрут под колючей проволокой, чем вернутся обратно или останутся в Белоруссии. Но даже если бы они и попробовали это сделать, то и здесь добиться результата, скорее всего, будет непросто. «Известия» решили связаться с организациями по телефону, чтобы спросить, как поступить отцу, который до этого показывал анамнез своей дочери и был на встрече с организациями, растерянно держа в руках измятую красную папку и свежую листовку.
Один из номеров службы оказался недоступен; звонок в МОМ перенаправился на автоматическое меню на английском и русском языках (большинство беженцев не говорят ни на том, ни на другом), которое предлагает позвонить по другим телефонам, если нужна, к примеру, медицинская помощь. По одному из номеров консультирования все-таки ответили. Девушка на коммутаторе, узнав, что с ней говорит корреспондент, сказала, что служба комментариев не дает и что если беженцу что-то нужно, он должен позвонить сам. Будет ли он это делать, большой вопрос. Тем более сомнительно, что из лагеря, где практически не ловит интернет, он напишет обращение на электронную почту. В этот момент невольно возникает мысль: учитывая, что на границе находится порядка 2 тыс. беженцев, почему по такому случаю нет никакой горячей линии с меню на арабском языке?
От МОМ для детей передали с десяток (или чуть больше) пакетов с фирменным логотипом организации. Там лежали памперсы и питание. За гумпомощь здесь идет борьба: как только открывается багажник, те, кто понаглее, хватают пакеты и отбегают в сторону палаток, где за пакет начинается небольшая потасовка — без увечий, но с неприятным осадком.
Сейчас гумпомощь (в основном это еда) доставляют несколько организаций. Как рассказали пограничники, она идет от Совета Республики, Белорусского Республиканского Союза Молодежи и Белорусского Комитета Красного Креста (эта организация действует аналогично с Международным Комитетом Красного Креста, но в него не входит).
СМС из Польши
Тем временем по ту сторону продолжают нести дежурство польские правоохранители. Журналистов там нет. Как рассказал корреспондент «Известий» Даниил Левин, который поехал освещать ситуацию в Польшу, ближе чем на 5 км к границе никого не подпускают.
— То там, то здесь проезжает военная техника. На обочинах дежурят полицейские, — поделился коллега. — Дальше блокпоста никто не проезжает. В ближайшем городке Сокулка, в 15 км от границы, полицейским отдали целую гостиницу, вся парковка в полицейских автомобилях. Мигранты — главная тема любого обсуждения среди местных. Они первые на пути и потому переживают, что будет, если через границу прорвутся беженцы.
Белорусские пограничники говорят, что польская сторона внимательно отслеживает, кто мелькает в лагере — мол, таким запретят въезд в Евросоюз. Это мы проверим уже потом. Но вот другие слова пограничников о том, что Польша пеленгует телефоны в лагере, подтверждение получили. Одному из корреспондентов пришло СМС без указания отправителя: The Polish border is sealed. BLR authorities told you lies. Go back to Minsk! Don't take any pills from Belarusian soldiers («Польская граница закрыта. Белорусские власти вам налгали. Возвращайтесь в Минск! Не принимайте от белорусских солдат никаких таблеток»), — и ссылка на информацию для мигрантов на сайте польского правительства. Это сообщение, похоже, предназначено беженцам.
В целом, ситуация на границе спокойная — ни одна сторона резких движений не делает. Более того, в середине четвертого дня мигранты решили «принести Европе извинения» за то, что пару дней назад кто-то попытался прорваться через границу силой. После того, как уехали представители организаций, порядка ста человек собрались на возвышенной части лагеря, где их лучше видно с польской стороны, чтобы записать там видеообращение. В центре — человек с картонкой, на которой большими буквами написано Sorry. Беженцы проскандировали это слово, после чего зааплодировали. Кому и как они передадут это видео, непонятно. По всей видимости, через какого-то европейского журналиста, с которым у беженцев есть контакт.
11 ноября стало ясно, что соседи Белоруссии пускать мигрантов не будут. Об этом заявил латвийский министр обороны Артис Пабрикс. Евросоюз говорит, что «пытается вести диалог» с Минском по этой теме, а Белоруссия — что готова «к взаимоуважительному диалогу для решения любых, в том числе чувствительных, вопросов». Сообщается, что они могут обсудить репатриацию мигрантов через аэропорт Гродно. Если так, то дорогу в Европу мигрантам обрубят полностью.
